Окончание. Начало в №20

Кадры – это был самый острый вопрос. Геологов, геофизиков, магнитометристов,  буровиков, ремонтников, инженеров и мастеров на первых порах катастрофически не хватало. Но уже к 1932 году в тресте подобрался  неплохой коллектив опытных специалистов, на которых управляющий мог опираться с полным доверием. Это и его зам Иван Францевич Крастын, и старший геолог Фёдор Степанович Золозов, геофизик Арсений Иванович Дюков, и совсем молодые, такие как выпускник Сибирского геологоразведочного института, геолог Иван Алексеевич Русинович, ставший впоследствии лауреатом Ленинской премии.

Администрация организации  несколько раз меняла адрес своего местопребывания. Переехав из Курска, она до ноября 1931 года размещалась в селе Салтыково. С января 1932 года  перешла в соседнюю деревню Коробково (на её месте ныне г. Губкин).

Еще  в конце 30-го года  Павловский организовал достройку третьего и четвёртого этажей на двухэтажном доме в Старом Осколе, который до революции принадлежал купцу Соломенцеву и который местные власти выделили для нужд треста. Туда в октябре 1932 года и переезжает  окончательно  администрация  КМАтреста – так для краткости именовали организацию. Позже, в конце 1934 года она потеснится и примет под свою крышу геологоразведочный техникум, который переведут из Москвы в Старый Оскол по предложению и настоянию Петра Ильича.

Упорство, целеустремленность, с которыми работали разведчики недр, не могли не дать результата.  И самый весомый получили на Коробковском участке. В конце августа  1931 года Павловский и секретарь парторганизации Панков отправляют обкому партии, облисполкому и редакции областной газеты «Коммуна» телеграмму-молнию. Докладывают: «на основном хребте аномалии, на глубине 113 метров, буровая прошла 8 метров синьки криворожского типа.  Химический анализ дал 65 проц. чистого железа…».

Открытие это имело колоссальное значение: оно зажигало зеленый свет для промышленных разработок. Основываясь на этом достижении, ВСНХ СССР принимает окончательное решение: 30 сентября 1931 года у деревни Коробково заложить первую шахту Курской аномалии.

Его уважали академики

Пётр Ильич по долгу службы постоянно был на связи с руководством ЦЧО, областными партийными и советскими органами. Он  регулярно выезжал в Москву с докладами о ходе работ. Его хорошо знали и уважали как сильного организатора, как руководителя, умеющего видеть перспективу, академики Губкин, Архангельский, профессора Свитальский, Терпигорев, которые также периодически бывали в Старом Осколе.

Москва поддержала предложение Павловского  расширить полномочия геологоразведочной базы, преобразовать её в трест, чтобы  обеспечить перелом в поисковых и исследовательских работах. 14 сентября 1931 года начальник Всесоюзного геологоразведочного объединения «Союзгеолразведка» академик И.М. Губкин по докладу Павловского подписывает большой приказ, которым геологоразведочной базе КМА предоставляются права самостоятельного треста с непосредственным подчинением объединению. Этим же документом намечен ряд других крупных  конкретных мер, которые призваны поднять разведочные работы на должную высоту.

Высокую оценку достижениям коллектива КМА дала III областная конференция ВКП (б) ЦЧО, состоявшаяся в Воронеже 23-27 января 1932 года. Делегату конференции, управляющему геологоразведочным трестом КМА П.И. Павловскому, первому предоставили слово в прениях по докладу о народнохозяйственном плане на 1933 года. То была не протокольная случайность, а признание  весомого  авторитета руководителя треста. 

– …Если для целого ряда наших товарищей это (аномалия – В.В.)  была сказка из тысячи одной ночи, то в настоящий момент благодаря успехам работ в 1931 году, мы произвели полную революцию… в понимании того, что представляют собою руды КМА, – отметил в своем выступлении на конференции Пётр Ильич. – Мы нашли богатые руды с содержанием железа до 67%, которые по своему происхождению сходны с криворожской рудой, а по качеству подходят вплотную к лучшим рудам, известным в мировой горно-эксплуатационной практике. Теперь  можем приступить к проработке вопроса постройки металлургического комбината…»

Проходку первой шахты требовалось вести усиленными темпами с тем, чтобы закончить ее в ноябре того же  года. В связи с этим признали необходимым разделить разведочные работы и работы по постройке шахты и завода. Постановлением  Наркомтяжпрома СССР от 4 апреля 1932 года было организовано управление строительством шахт и завода на КМА – «КМАстрой». Его начальником утвердили П.П. Александрова.

Мечта стала явью

П.И. Павловский остался во главе геологоразведочного треста КМА. 1932 год выдался для управляющего трестом  особенно напряженным.  Он сконцентрировал все силы своего коллектива на том, чтобы обеспечить форсированные темпы. Трест работал самоотверженно, проявляя настоящий трудовой героизм. За год прошли 23 000 метров скважин – вдвое больше, чем за два предшествующих года. Правительственное задание по запасам руд тоже перекрыли в разы: вместо 50 млн тонн для Старооскольского района КМА выявленные запасы богатых руд были утверждены в размере около 250 млн тонн, а запасы кварцитов – почти 1 млрд 828 млн тонн.

И мечта всех энтузиастов КМА стала, наконец, явью. 27 апреля 1933 года разведчики и шахтостроители  рапортовали об исторической победе. Из шахты в Коробково была поднята первая вагонетка с рудой. Эта дата и вошла в биографию КМА красной строкой – как начало промышленной эксплуатации железорудного бассейна. Хотя до первой руды горняки дошли за три дня до этого – 24 апреля в 5 часов утра.

В тот же день, 27 апреля,  на торжественном заседании с участием руководства ЦЧО, гостей из Москвы, посвященном первой выдаче руды, под бурные аплодисменты  было оглашено постановление обкома партии и облисполкома о награждении П.И. Павловского золотыми часами. Этой награды были удостоены также начальник «КМАстроя» П.П. Александров, главный инженер К.М. Клиндух и управляющий шахтой Каменный.

Павловский мог быть доволен: он  проложил дорогу к промышленной разработке железных руд, открыл фронт шахтостроителям и горнякам.  Полагая, что он сполна выполнил задачу, поставленную партией и правительством, Пётр Ильич просит вернуть его к прежнему роду службы. Всё-таки он не геолог,  его стихия, его судьба – политическая работа. Просьбу его удовлетворили: он едет в Иркутск, с 10 мая 1934 года занимает здесь пост  начальника политического управления Восточно-Сибирской железной дороги. Пётр Ильич уже трудился в Сибири, когда Наркомтяжпром СССР  подвел итоги деятельности отраслевых трестов в 1933 году. По всем показателям лучшим был признан КМАтрест. Его бывшему управляющему П.И. Павловскому выражена благодарность с занесением в послужной список, он был премирован двухмесячным окладом.

Узнав об этом, Петр Ильич прислал из Иркутска приветственную телеграмму тресту, в которой напутствовал: «…рад вашим успехам. Не зазнавайтесь, помните, что много недочётов в вашей работе ещё надо преодолеть… Развёртывайте могущественную базу тяжелой индустрии в сердце страны».

В ответной телеграмме коллектив КМАтреста выразил П.И. Павловскому благодарность за приветствия, «которые являются фактом того, что ты ещё не утратил интереса к КМА. Наши успехи 1933 года, сделанные под твоим руководством, мобилизуют нас на преодоление всех трудностей 1934 года… Наш коллектив уверен, что с работой, порученной партией, ты также справишься, как и на КМА».

Записали врагом народа

С января 1935 года П.И. Павловский – старший инспектор политического управления Наркомата путей сообщений СССР в Москве, а с ноября – начальник политчасти уполномоченного Наркомпищеторга СССР по Дальневосточному краю. В это время новая волна чисток потребовала от партийных организаций на местах вернуться к старым делам и ещё раз проверить своих членов на предмет политической благонадежности… Проверили – и 27 августа 1936 года Павловского снова исключают из рядов ВКП (б). Он протестует, подаёт апелляцию, и вскоре его восстанавливают в партии решением Приморского обкома ВКП (б).

Его переводят ответственным инструктором в резерв Наркомпищепрома  СССР, где он находится до 27 февраля 1937 года. Затем назначают  начальником строительства Горьковского пивоваренного завода.

Но ревнители чистоты партийных рядов не унимаются… 2 января 1938 года Петра Ильича арестовали. Через двадцать дней он в третий раз был исключен из партии как «враг народа, арестованный органами НКВД».

Следователи припомнили его попытки  в бытность главным военным прокурором бороться с незаконными арестами и перегибами, квалифицировали  это как враждебную  деятельность, направленную на подрыв дисциплины в Красной Армии. Постановлением особого совещания при НКВД СССР от 27 августа 1940 года Пётр Ильич Павловский был приговорён к 8 годам исправительно-трудовых лагерей за «антисоветскую деятельность».

Предположительно, в 1942 году, отбывая наказание в лагере, П.И. Павловский скончался. Место его захоронения остаётся неизвестным.

В связи с бездоказательностью и абсурдностью обвинений военный трибунал Московского военного округа 17 апреля 1958 года  отменил постановление особого совещания при НКВД СССР в отношении П.И. Павловского и дело за отсутствием состава преступления прекратил.

Виктор Вербкин, член Российского общества историков-архивистов