На реализацию одного из основных критериев финансово-экономической деятельности «отношение среднемесячной заработной платы НПР (из всех источников) к средней заработной плате по экономике региона» направлен Указ Президента РФ от 7 мая 2012 года «О мероприятиях по реализации государственной социальной политики». Такое же мероприятие есть и в дорожной карте «Изменения в отраслях социальной сферы, направленные на повышение эффективности образования и науки» утверждённая распоряжением Правительства РФ от 30 декабря 2012 г. № 2620-рю.

В соответствии с этими документами предусматривалось доведение отношения среднемесячной заработной платы профессорско-преподавательского состава государственных и муниципальных образовательных организаций высшего образования, к среднемесячной заработной плате в субъекте Российской Федерации в 2018 году до 200%.

Следует отметить, этот критерий, как и Указ Президента не соответствует Конституции и Трудовому кодексу Российской Федерации. Так, пункт 3 статьи 37 Конституции России предусматривает: «Каждый имеет право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, на вознаграждение за труд без какой бы то ни было дискриминации». Понятие «дискриминация» представлено в статье 3 ТК РФ«Запрещение дискриминации в сфере труда»: «Никто не может быть ограничен в трудовых правах и свободах или получать какие-либо преимущества, в зависимости от пола, расы, цвета кожи, национальности, языка, происхождения, имущественного, семейного, социального и должностного положения, возраста, места жительства,отношения к религии, убеждений, принадлежности или непринадлежности к общественным объединениям или каким-либо социальным группам, а также от других обстоятельств, не связанных с деловыми качествами работника».

Отметим, «никто не может получать какие-либо преимущества в зависимости от места жительства». Подчёркивает незаконность различий в оплате труда профессорско-преподавательского состава (ППС) вузов в различных регионах и статья 22 Трудового кодекса РФ «Основные права и обязанности работодателя», обязывающая работодателей «обеспечивать работникам равную оплату за труд равной ценности». Как известно, у всех преподавателей вузов работодателем является Министерство науки и высшего образования, который, как видно, не выполняет эти требования. Мало того, нередко оклады профессорско-преподавательского состава (ППС) филиалов намного меньше, чем в головных университетах.

Начиная с 2013 года, руководители российских университетов ежегодно рапортовали о росте средней заработной платы ППС в соответствии с Указом Президента. А в 2018 году практически все руководители вузов доложили, — средняя заработная плата ППС достигла 200% средней по региону. Но в действительности большинство преподавателей высшей школы так и не увидели ни повышения заработной платы, ни роста благосостояния.

Но особенно заинтересованы в высокой средней заработной плате ППС, оказались руководители вузов, так как в соответствии с Постановлением Правительства РФ от 05.08.2008 N 583 предельный уровень соотношения среднемесячной заработной платы руководителей, заместителей руководителей, главных бухгалтеров федеральных учреждений устанавливается в кратности 1 к 8 от средней заработной платы профессорско-преподавательского состава. При этом нужный размер средней заработной платы профессорско-преподавательского состава достигается просто. Преподаватели, выполняющие хоздоговора или работающие по грантам, имеющие достаточно высокую заработную плату, переводятся на 0,25 или даже на 0,1 ставку и вместе с деканами, заведующими кафедрами, родственниками и друзьями руководителей, заработная плата которых «регулируется» по особым нормам, средняя заработная плата профессорско-преподавательского состава вуза легко доводится до нужного размера.

Об этом давно известно. Ещё бывший министр образования и науки Васильева в интервью «Российской газете» 29.11.2017 года предупреждала ректоров вузов о личной ответственности за реальное повышение зарплат своим подчиненным: «Повышение зарплат в вузах должно быть реальным, а не для рапорта в министерство». Схема формирования средней заработной платы ППС была министру тоже известна: «У тебя зарплата 20 тысяч в месяц, у меня 120, а в среднем 70. Мы знаем эти вузы. Все схемы нам известны. Реакция на них будет жесткой, — подчеркнула министр, выступая на семинаре-совещании, посвященном финансовой политике министерства: «Понятно, что учитывая загруженность ректоров, их зарплата должна быть выше, чем у преподавателей. Но должны же быть нравственные ориентиры! У вас люди получают скромные деньги, вы просите начислить вам 700 тысяч рублей, а у вас сотрудники по 35 — 45 тысяч получают».

Прошли годы, периодически меняются министры науки и высшего образования, но схема обеспечивающая формирование высокой средней заработной платы ППС, многократно превышающая оклады большинства преподавателей, продолжает действовать без изменений.

22 сентября 2020 года рассылкой по факультету деканат ВМК МГУ потребовал от всех научных сотрудников «подготовить заявление» о переходе с 1 октября на 0,25 ставки. Причина, как выяснил профсоюз МГУ «Университетская солидарность», банальна — «от руководителей вузов требуют отчетности по определенным показателям, в том числе по средней зарплате. Те требуют такой же отчетности от администрации подразделений. Если отчетность хорошая и показатели достигнуты, администрация получает большие стимулирующие выплаты (лично для себя). Если нет, то выплат не будет».

Проблема низкой оплаты труда профессорско-преподавательского состава вузов обсуждается на самом высоком уровне. Так, министр науки и высшего образования Валерий Фальков ещё 16 сентября 2020 года заявил о готовности подписать изменения в указ о размере зарплат ректоров вузов министерства. На что спикер Государственной Думы Вячеслав Володин ответил: «Вот у вас есть правильное решение, что заработную плату ректор получает с надбавками за выполнение ряда требований, которые вы перед ними ставите как учредитель. Они должны выйти на определенные достижения и в области науки, международной деятельности, сотрудничества с другими вузами. А вот вопрос повышения оплаты тому профессорско-преподавательскому звену, без которого просто невозможно организовать учебный процесс, можем с вами взять и записать в эти критерии? Чтобы ректор мог получить премию-надбавку только в том случае, если он будет заниматься повышением оплаты труда рядового преподавательского звена». Вот такое простое предложение – если ректор будет заниматься повышением оплаты труда рядового преподавательского звена, он получит премию. Соответственно не будет, не получит. Министр в ответ пообещал: «Я сегодня же подпишу необходимые изменения в приказ, и в самое ближайшее время мы начнем корректировать премии ректоров, исходя из того, какая заработная плата не в целом по коллективу, а у какого количества из работников больше чем двух средних (зарплат) по экономике».

Как видите наши «благодетели» опять ставят «рядовых преподавателей», в том числе доцентов и профессоров, в полную зависимость от ректоров университетов.

Прошло полгода, но ни приказа, ни изменений в системе оплаты труда профессорско-преподавательский состав вузов пока не увидели. Да и не могут решить проблему справедливой оплаты труда профессорско-преподавательского состава вузов такие решения.

Но вот интересная новость. В День российской науки, 8 февраля 2021 года при разговоре молодая учёная Анастасия Проскурина из Новосибирского Института цитологии и генетики СО РАН с президентом России В.В. Путиным подняла один из самых животрепещущих для ученых вопросов – об уровне заработных плат. По её словам, формально этот показатель выполняется, но для выполнения показателей ученых просто переводят на полставки: таким образом, получая прежние деньги и выполняя прежний объем работы, научные сотрудники зарабатывают как бы «вдвое больше». Президент был удивлен и попросил Министра финансов и Министра науки и образования разобраться с этой проблемой.

Научных сотрудников массово переводят на полставки, треть ставки, четверть ставки, и так далее, оставив зарплату прежней. Таким образом, научный сотрудник, работающий за 25 тысяч в месяц на полставки (а фактически – целый день), «как бы получает» 50 тысяч – именно эта имитация повышения зарплаты показалась Анастасии особенно обидной и неприятной. Она говорит: «Мой научный руководитель писал обращение в администрацию Путина по этому поводу, но ответа не было».

Как пишет Газета.Ru Следственный комитет России приступил к проверке по факту невыплаты заработных плат в полном объеме ученым Института цитологии и генетики СО РАН. Проверка начата во вторник, 9 февраля 2021 года. Президент поручил министру финансов Антону Силуанову и министру науки и высшего образования Валерию Фалькову рассмотреть эту ситуацию и в других регионах, а после предоставить доклад.

Как видим других инстанций, кроме Президента России, у нас нет, ведь о недоплатах учёным и преподавателям вузов, говорят и пишут начиная с 2013 года.

Известно, современные сочетания мотивационных воздействий, формирующие системы мотивации, определяются системой менеджмента конкретного предприятия, в нашем случае − вуза. Но в последние годы в высшей школе России сформировалась автократическая система управления, ключевым элементом которого является «власть ректора, не обремененная заботами о стимулировании и удовлетворении работников», которой в наибольшей степени характерна принудительная мотивация.

Основным документом регламентирующим системы оплаты труда работников федеральных бюджетных и автономных учреждений является Постановление Правительства РФ от 05.08.2008 N 583 (ред. от 19.01.2019) «О введении новых систем оплаты труда работников федеральных бюджетных, автономных и казенных учреждений и федеральных государственных органов…, оплата труда которых осуществляется на основе Единой тарифной сетки по оплате труда работников федеральных государственных учреждений», вместе с «Положением об установлении систем оплаты труда работников федеральных бюджетных, автономных и казенных учреждений», с учетом примерных положений об оплате труда работников подведомственных бюджетных и (или) в ведении которых находятся федеральные бюджетные и (или) автономные учреждения.

Казалось бы, вот решение так необходимое нашим вузам! Но нет. В конце данного Положения говорится: «Указанные примерные положения носят для федеральных бюджетных и автономных учреждений рекомендательный характер», что делает их ни к чему не обязывающей ректоров-менеджеров, бумажкой.

Поэтому, к великому сожалению, в самых казалось бы, образованных учреждениях России сегодня преобладают самые примитивные системы оплаты труда и не менее примитивный, главный мотивационный стимул руководителей вузов — восьмикратное отношение заработной платы всей команды руководителей, к средней заработной плате профессорско-преподавательского состава.

Как известно, заработная плата является важнейшей экономической категорией, одним из экономических рычагов, призванным соединять воедино интересы работника, предпринимателя и государства. Но если это не делается, приходит в упадок сначала предприятие (в нашем случае − вуз), потом разоряется предприниматель и в конце концов страдает государство и общество.

Закончился 2020 год, вузы отчитались об «успешном» завершении реализации Программы «Развитие образования». Напомню, одним из основных инструментов данной Программы был план мероприятий (дорожная карта) «Изменения в отраслях социальной сферы, направленные на повышение эффективности образования и науки». А самым одиозным было мероприятие по увеличению численности студентов, обучающихся по образовательным программам высшего образования — программам бакалавриата, специалитета и магистратуры в расчете на одного работника профессорско-преподавательского состава с 10,2 в 2013 году, до 13 в 2020. И это при том, что в 2012 году этот норматив был 9,4, а в 2000 – 8,3 студента на одного преподавателя?!

Вы не поверите, но целью этого мероприятия было заявлено «повышение эффективности образования и науки»!? В результате, в период с 2012 по 2020 годы количество ставок профессорско-преподавательского состава в вузах уменьшилось на 38%, сокращено более 120 тысяч преподавателей, доцентов и профессоров!!! В первую очередь ректоры-менеджеры избавились от преподавателей, имеющих собственное мнение, и не только не скрывающие его, но и «посмевшие» это мнение отстаивать. Нетрудно представить состояние преподавателей, оставшихся после столь массового увольнения своих коллег и стресса, который они при этом получили.

Но на этом процесс «повышения эффективности» не закончился. Пользуясь отсутствием отраслевых норм, руководство российских вузов довело аудиторную нагрузку преподавателей на полную ставку до максимальной нормы – 900 часов в год. Такая нагрузка существенно снизила качество высшего образования, ведь для подготовки преподавателя к занятиям необходимо как минимум 2 часа на каждый час занятий. А ещё необходимо время на проведение научной работы, подготовки статей и учебных пособий, повышение квалификации. Если этого не делать преподаватель потеряет квалификацию.

Многие нормы выработки в вузах были и так снижены, некоторые нормы, такие как контроль самостоятельной работы студентов, консультации, проверка домашних, контрольных, расчетно-графических работ во многих вузах исчезли, и преподаватели вынуждены выполнять их бесплатно. В некоторых вузах даже зачеты и экзамены выведены из учебной нагрузки и не оплачиваются. Не оплачивается и пересдача экзаменов и зачетов. Боясь потерять работу, преподаватели ведут себя тише воды и ниже травы, выполняя все поставленные задачи, не рискуя проявлять инициативу, что лишают процессы образования необходимого творчества.

Существенно повысил управляемость профессорско-преподавательского состава массовый перевод преподавателей на срочные, нередко на один-два года, трудовые договоры. Этот процесс регламентируется Трудовым кодексом РФ 2001 года, 332 статья которого, выделяя педагогических работников, относящихся к профессорско-преподавательскому составу, в особую категорию, обязывает их перед заключением трудового договора на замещение соответствующей должности пройти процедуру избрания по конкурсу на срок от одного года до пяти лет. Поэтому представляется вполне естественным заключение с преподавателями срочных трудовых договоров на такой же срок.

Принятое в 2014 году «Отраслевое соглашение по организациям, находящимся в ведении Министерства образования и науки Российской Федерации на 2015-2017 годы», п.4.4 которого определял, что «в случае, если научно-педагогический работник успешно прошел конкурс, но в последующем стороны не смогли договориться о приемлемом конкретном сроке трудового договора, трудовой договор с таким лицом заключается на неопределенный срок».

Казалось бы, упреподавателей появилась возможность заключать трудовые договоры на неопределённый срок, но ректоры вузов эту рекомендацию проигнорировали. А если кто-то из преподавателей, вопреки воле руководителя вуза, изъявлял желание заключить трудовой договор на неопределённый срок, практически не имел возможности пройти избрание по конкурсу. Тем более, что избирательность конкурсов усилилась после принятия «Положения о порядке замещения должностей педагогических работников, относящихся к профессорско-преподавательскому составу», согласно которому избрание по конкурсу на замещение должностей профессорско-преподавательского состава стали проводить не выбранные коллективами вузов Учёные советы, а назначаемый «по решению организации (читайте ректора вуза) коллегиальный орган». Этот «коллегиальный орган», получивший название «Квалификационный совет», возглавляется, как правило, одним из проректоров и формируется из числа самых управляемых доцентов и профессоров, а приоритетом успешного прохождения конкурса этот Совет обычно выбирает не знания и умения преподавателей, а их лояльность руководству. В итоге многим принципиальным, честным, имеющим собственное мнение, отличающееся от мнения руководства преподавателям, доцентам и профессорам пройти такой конкурс не удалось. В результате вузы России потеряли не только хороших преподавателей, но и постепенно теряют свои научные школы и «целеустремлённо» двигаются к катастрофе.

Преподаватели пишут, как унизительны ежегодные безальтернативные конкурсы, как становятся безработными кандидаты и доктора наук, как увольняют преподавателей без выходного пособия и как трудно, особенно в регионах, найти работу преподавателю вуза.

Интернет буквально завален историями унижения доцентов и профессоров высшей школы. Кандидат физико-математических наук, доктор философских наук, профессор Саратовского госуниверситета В.В. Афанасьева в статье с очень страшным названием: «Нынешний профессор пребывает в постоянном страхе» так охарактеризовала состояние преподавателя российского вуза: «Он боится начальства (все, кто не боялся, давно вылетели прочь). Он боится потерять работу, а вместе с ней и возможность заниматься наукой, ведь современная наука — дело коллективное. Он боится своего природного вольнодумства, которое претит вузовскому руководству, партийным нормам, идеологической цензуре и патриотическим установкам, церковным канонам, скудоумию стоящих над ним чиновников. Он боится развязного и невежественного, плюющего на него с высокой колокольни студента. Он боится не смочь, не доделать, не угодить, бездарно умереть от усталости во время очередной никчемной канцелярской кампании. И себя боится, боится того, что рано или поздно вспомнит великие нравственные принципы и идеалы научного познания и пошлет всех своих мучителей и надзирателей так, как это умеют делать только российские профессора. А еще больше боится того, что никогда не сделает этого».

Если рассматривать срочные трудовые договоры в долгосрочной перспективе, то они не выгодны и вузам. У преподавателей, работающих на срочных трудовых договорах, развивается синдром «временного работника», снижается рабочая и творческая мотивация, они не могут беззаветно служить системе, вкладывая в учебные процессы свои знания и умения, не могут работать на долгую перспективу, что существенно снижает интеллектуальный капитал вузов.

Это заметили и об этом заговорили на самом высоком уровне. 10 января 2020 года на сайте Совета Федерации было размещено предполагаемое решение Министерства науки и высшего образования, которое должно было бы порадовать преподавателей высшей школы: «Вузам будет рекомендовано исключать практику суперсрочных трудовых договоров с профессорско-преподавательским составом на срок до одного года включительно», — цитируются на сайте слова члена Комитета СФ по конституционному законодательству и государственному строительству Ирины Рукавишниковой: «Сроки трудовых контрактов должны быть более продолжительными, логично заключать их, например, на все время реализации той или иной образовательной программы. Тогда контракт будет эффективным». Об этом же говорила в интервью Российской газете заместитель министра науки и высшего образования России Марина Боровская: «Нас сегодня интересует стабильный кадровый состав университетов, где долгосрочные контракты должны быть у 70 процентов профессоров». Как видите, руководство российского образования показывает свою заинтересованность в решении этой проблемы.

Но в Трудовом Кодексе РФ не существуют понятия «суперсрочные» и «долгосрочные» трудовые договоры. Есть лишь два понятия трудовых договоров, заключаемых с работниками высших учебных заведений, – трудовой договор на неопределённый срок и на срок, определённый сторонами трудового договора. Судя по используемым работниками Министерства и Совета Федерации терминам, эти разговоры − пустая болтовня, так как существующее положение они менять не готовы.

А между тем, почему бы не перейти на трудовые договоры на неопределённый срок со всеми преподавателями вузов? Ну, сократили численность, или не прошёл преподаватель по конкурсу, но у него будет двух-трёх месячное пособие, чтобы не голодать, пока ищет работу. И самое главное, не нужно будет преподавателям высшей школы ежегодно проходить эти унизительные конкурсы, которые вполне заменит аттестация преподавателя раз в пять лет.

Для оценка филиалов вузов дополнительно применяются ещё три критерия:

— приведенный контингент студентов;

— доля кандидатов и докторов наук в численности без совместителей и работающих по договорам гражданско-правового характера;

— доля работников профессорско-преподавательского состава (далее — ППС) без совместителей, работающих по договорам гражданско-правового характера в общей численности ППС.

Вуз относится к группе эффективных при выполнении любых двух и более показателей, филиал при достижении любых четырех и более критериев.

Но разве вышеперечисленные и с трудом выполняемые критерии могут определять эффективность образования? Если эти критерии что-то и определяют, то никак не эффективность высшего учебного заведения.

Управление российскими вузами строится на основе бюрократического менеджмента, принятые системы стимулирования поощряют действия профессорско-преподавательского состава, направленные не на рост качества обучения, а на соответствие требованиям вышестоящего руководителя с доминированием нормативной мотивации. Итогом этого стали падение качества образования и отвратительный социально-психологический климат во многих вузах.

Известно, что показателем социального статуса человека в обществе и индикатором меры оценки обществом ценности труда и заслуг человека является уровень жизни. Установление оклада профессора до уровня начальника участка средненького предприятия, а оклада доцента до уровня мастера на этом предприятии снижает статус преподавателя высшей школы в глазах общества, унижает и рождает обиду на всю систему высшего образования.

Неплохо было бы министру изучить историю развития высшего образования в России в советские времена, когда высшее образование было на уровне европейского. А держалось это в первую очередь на высоком уровне мотивации профессорско-преподавательского состава.

Сегодня системы мотивации профессорско-преподавательского состава во многих российских университетах просто нет. Всё зависит от ректора, в том числе конкурсный отбор преподавателей и выборы членов Учёного совета.

Принятое в 2008 году «Типовое положение об образовательном учреждении высшего профессионального образования (высшем учебном заведении)» устанавливало порядок избрания делегатов на конференцию, согласно которому «члены Ученого совета должны составлять на конференции не более 50 процентов от общего числа делегатов». Но как говорится, если прописано «не более», то вполне возможно присутствие на конференции и «не менее» 50% членов Учёного совета. Ведь именно Учёный совет определяет квоту представительства на конференции от каждого подразделения вуза. Теперь представим, как проходит конференция по избранию членов Учёного совета, 50% участников которой пришли с заранее согласованным председателем Учёного совета (он же ректор) списком будущего Учёного совета, а остальные, отобранные по квоте, действуют по принципу «молчание − золото».

Массовый перевод преподавателей на срочные трудовые договоры, отсутствие справедливой системы оплаты труда, беззащитность преподавателей и административный произвол, невозможность планировать жизнь на длительное время катастрофически снизили морально-психологический климат в вузах, превратили интеллектуальное образовательное поле высшей школы в «поле чудес в стране дураков».

Безвольность Учёных советов и соглашательская политика университетских профсоюзов создают благоприятную среду для многочисленных злоупотреблений руководства вузов, усиливают «менеджеризацию» и ведут высшую школу к катастрофе.

Для остановки дальнейшего развала системы высшего образования необходима новая программа с очень нужным названием «Восстановление высшего образования России», в которой необходимо восстановить статус профессии «преподаватель высшей школы», усилить роль в руководстве вузами профессорско-преподавательского состава и Учёных советов вузов.

В программе «Восстановление высшего образования России» необходимо:

— переработать критерии оценки качества обучения и эффективности вузов с привлечением ведущих учёных и образовательных сообществ;

— установить единую для всех вузов страны тарифно-квалификационную сетку оплаты труда профессорско-преподавательского состава вузов;

— установить единую для всех вузов страны тарифно-квалификационную сетку оплаты труда руководителей вузов в зависимости от определённых критериев, включая численность ППС и студентов, обучающихся в вузе, а также другие количественные и качественные характеристики высшего учебного заведения;

— обязательное проведение выборов членов Учёного совета вуза исключительно на общем собрании профессорско-преподавательского состава вуза тайным голосованием;

— обязательное проведение выборов ректоров вузов и директоров филиалов исключительно на общем собрании профессорско-преподавательского состава вуза тайным голосованием;

— все преподаватели, доценты и профессора вузов должны работать на постоянной основе с прохождением аттестации раз в пять лет;

— установление максимальной учебной нагрузки на преподавателя не более 520 часов;

— проводить обязательную индексацию зарплат профессорско-преподавательского состава в соответствии с ростом инфляции;

— проводить аттестацию преподавателей по критериям, утверждённым на Учёном совете вуза квалификационной комиссией, выбранной на Учёном совете вуза тайным голосованием;

— принимать основополагающие документы, регламентирующие жизнедеятельность вуза, включая коллективный договор и положение об оплате труда профессорско-преподавательского состава и работников вуза, исключительно после рассмотрения и одобрения этих документов на Учёном совете;

— ежегодно повышая объём выделяемых финансовых средств на нужды образования, довести его к 2024 году до 7 % ВВП;

— принять научно обоснованные нормы на все виды учебной деятельности и другие виды работ, исходящие из общего ограничения объёма учебной и аудиторной нагрузки на преподавателя;

— штат преподавателей должен формироваться исходя из объёма учебной нагрузки, а не из расчёта количества студентов на одного преподавателя;

— закрепить в Трудовом кодексе обязательность выполнения Единых рекомендаций Российской трехсторонней комиссии по регулированию социально-трудовых отношений;

— законодательно закрепить минимальный размер оклада преподавателя вуза за ставку не ниже 3-х минимальных размеров оплаты труда, установленных в Российской Федерации.

Можно предложить ещё массу полезных мероприятий по улучшению социально-трудовых отношений в российской высшей школе. Но самые благие пожелания останутся на бумаге, если профессорско-преподавательский состав высших учебных заведений России не научится солидарности и не объединится в настоящие независимые профсоюзы, которые смогут по-настоящему защищать права работников высшей школы.

Валерий Малашенко, профессор, доктор экономических наук, член Союза журналистов России