Проблемы российского образования неразрывно связаны с общими для всех россиян проблемами — коррупцией, низкой заработной платой, беззащитностью трудящихся перед произволом работодателей, отсутствием настоящих независимых от работодателей профсоюзов. Но в высшей школе есть и свои проблемы, которые очень точно охарактеризовал сопредседатель Конгресса работников образования и науки (КРОН) профессор А. Бузгалин в статье «Пять болезней российского образования, которые игнорирует руководство страны»: «Образовательное сообщество уже не первый год твердит о том, что образование поражено вирусами коммерциализации, бюрократизации, менеджеризации и катастрофически недофинансирована. Коммерциализация образования привела к превращению этой основной сферы формирования человека и гражданина в услугу, подчиненную конъюнктуре рынка, «невидимая рука» которого в России уже давно указывает не в ту сторону.

Бюрократизация превратила образование из сферы сотворчества в пространство административного диктата чиновника, заставляя учителей и профессоров большую часть времени тратить не на обучение и воспитание молодого поколения, а на заполнение бумаг

Менеджеризация сделала преподавателя марионеткой профессиональных управляющих, создав в школах и университетах пирамиду авторитарной власти директоров, ректоров и их слуг».

Президент России неоднократно критически высказывался о состоянии высшего образования. Так, 6 февраля 2020 года, подводя итоги совместного заседания президиума Госсовета и совета по науке и образованию, В.В. Путин предложил провести ревизию высших учебных заведений: «Преобразования в образовании нужно начинать с ревизии. Не секрет — некоторые высшие учебные заведения больше заняты извлечением прибыли, нежели подготовкой квалифицированных кадров». Действительно, ревизия высшей школы необходима, и не только потому, что «высшие учебные заведения больше заняты извлечением прибыли», но и потому, что необходимо постоянно проверять как эта «прибыль» расходуется.

Вообще-то российские вузы являются некоммерческими организациями и не могут формировать прибыль, но на их счета поступают огромные средства, и не только из бюджета. Многие вузы сегодня неплохо живут, получая средства (следует признать, не всегда в честной конкурентной борьбе) различных грантов и хоздоговоров, от помощи спонсоров и размещения временно свободных денежных средств на депозитах банков, тратить которые руководители вузов могут по своему усмотрению.

И вот как раз эта возможность бесконтрольно тратить огромные средства превратили российские вузы в привлекательные «кормушки», к руководству которыми устремились пресловутые «менеджеры», часто не имеющие ни опыта работы в высшей школе, ни соответствующих знаний, занимая места в руководстве вузов при помощи влиятельных родственников или друзей. По этой и по ряду других причин вырос спрос на необходимый атрибут руководителей вузов − учёные степени. И соответствуя рыночным отношениям, появились предложения по удовлетворению быстро растущего спроса на учёные степени, но не за счёт глубоких исследований и творческих решений, а при помощи коррупции и плагиата.

Доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой философии Курганского государственного университета Борис Шалютин, в интервью корреспонденту ИА REGNUM с возмущением отметил: «Вал псевдодиссертаций захлестывает. Люди, неспособные внятно выражаться, склеивают чужие куски и защищают это как диссертации.Угроза науке состоит не столько в чиновниках, из тщеславия нацепивших кандидатские или докторские погоны, сколько в липовых учёных, делающих стремительную карьеру внутри самого научного и образовательного сообщества».

Данное высказывание подтверждается исследованиями экспертов вольного сообщества «Диссернет», разоблачивших сотни диссероделов и плагиаторов. Так, 19 сентября 2019 года на сайте «Диссернет» был опубликован доклад с шокирующими фактами: «Среди руководителей 676 изученных университетов выявлено 64 ректора с плагиатом в собственных диссертационных работах, 32 ректора-диссеродела, 31 ректор с некорректными научными статьями и сделан вывод — «имитация науки давно распространилась на всю систему высшего образования». Авторы доклада считают, что «министерство науки и высшего образования России фактически демонстрирует солидарность с ректорами-плагиаторами и увольняет только тех, кто стал неугоден по каким-либо другим причинам».

Но ректоры-плагиаторы не так безобидны, как представляются Министерству науки и высшего образования. Они не только (почти в геометрической прогрессии) воспроизводят себе подобных, но и портят настоящих учёных, принуждая их к соавторству. Редкий доцент откажет своему руководителю в соавторстве статьи или монографии. Таким способом некоторые руководители становятся соавторами статей и даже монографий в самых различных научных направлениях, нарываясь на подтверждение пословицы «Талантливый человек талантлив во всём». Стала обыкновенным явлением статья на трёх страницах с тремя и более соавторами, что способствует появлению у некоторых руководителей огромных каталогов «научных трудов» и даже государственных премий.

Что ждёт нашу высшую школу в будущем вполне предсказуемо: распоряжением Правительства от 31 марта 2020 года заместителем министра науки и высшего образования с правом курировать вопросы кадров назначен профессор П.А. Кучеренко.

Одной из ключевых проблем российской высшей школы продолжает оставаться проблема реальной оценки качества образования, для решения которой в Программе «Развитие образования» 2013-2020 года была принята подпрограмма «Развитие системы оценки качества образования и информационной прозрачности системы образования» на реализацию которой было выделено 9,3 миллиарда рублей.

Целью подпрограммы определено «обеспечение надежной и актуальной информацией процессов принятия решений руководителей и работников системы образования, а также потребителей образовательных услуг для достижения высокого качества образования через формирование общероссийской системы оценки качества образования».

Прошли годы, выделенные миллиарды, по-видимому, потрачены, но цель подпрограммы не достигнута, — руководителей и работников системы образования так и не обеспечили «надежной и актуальной информацией о процессах принятия решений». Не появились ни общероссийская система оценки качества образования, ни очень необходимые целевые индикаторы – не создан механизм внешней оценки качества образования и не организовано настоящее участие общественности в коллегиальном управлении образовательными организациями. Власть в университетах полностью закрепилась за ректорами и их менеджерами, для которых процессы образования отошли на второй план. Главным, как очень точно выразился Президент, стали «прибыль» и, тут необходимо добавить, собственные доходы.

Российская Федерация на регулярной основе участвует практически во всех международных сопоставительных исследованиях качества образования, но большинство представленных вузами сведений обычно сильно приукрашиваются, а в нормативно закрепленных сведениях, представленных на официальных сайтах вузов, отсутствуют критерии качественной оценки образовательной деятельности вузов, так как они просто отсутствуют в системе оценки качества образования. И поэтому, на самом высоком уровне опять звучат призывы онеобходимости определить критерии оценки качества образования. Вот и участники парламентских слушаний по проблемам государственной регламентации образовательной деятельности, прошедшие 12 ноября 2018 года в Госдуме, призвали: «Главным критерием оценки вузов должно стать именно качество образования и условия, созданные для студентов, а не представленная в надзорные органы документация». А общее мнение участников выразил заместитель главы комитета ГД по образованию и науке Олег Смолин: «Сегодня в основном оценивается качество документов, а не качество образования и условия, созданные для студентов».

Судя по представленным ниже критериям оценки, это действительно так. Например, оценка образовательной деятельности вузов проводится по следующим критериям:

— затраты на материально-техническое обеспечение образовательного процесса;

— доля студентов приведенного контингента;

— средний балл и средний минимальный балл ЕГЭ студентов, зачисленных на обучение;

— средний минимальный балл ЕГЭ студентов, зачисленных на обучение с полным возмещением затрат;

— доля студентов, зачисленных на обучение без вступительных испытаний;

— доля выпускников, трудоустроившихся в течение одного года после окончания ВУЗа;

— доля студентов получающих стипендии, установленные различными нормативными актами;

— доля приведенного контингента студентов, принятых по программам магистратуры;

— доля приведенного контингента студентов закончивших учёбу по программам бакалавриата в других вузах, от общего приема в магистратуру;

— доля приведенного контингента студентов обучающихся по программам магистратуры, в общей численности приведенного контингента студентов;

— доля приведенного контингента студентов, обучающихся по договорам с предприятиями и организациями в общем приведенном контингенте студентов;

— доля приведенного контингента студентов, обучающихся по программам прикладного бакалавриата, от общего приведенного контингента студентов вуза.

Как видим, представленные выше критерии, кроме одного — доли студентов, получающих стипендии, не дают реальной оценки качества обучения. Совершенно не влияют на оценку качества обучения вуза студенты-двоечники, даже если их доля превышает более 50% всех обучающихся. Не влияет на оценку качества образования и даже аккредитацию то, что большинство не сдавших экзаменационную сессию имеют 3, а некоторые и больше задолженностей. Разве можно было представить в советские времена такое количество двоечников?

Количество цитирования в Web of Science и Scopus и публикаций в Web of Science и Scopus стали основными «научными критериями» оценки научно-исследовательской деятельности высших учебных заведений.

Действительно, начиная с 2013 года, российские университеты буквально засыпали международные рейтинговые агентства публикациями. Но следует признать, некоторые «учёные» делают это, мягко говоря, не совсем честно. Комиссия РАН, проанализировав 94 иностранных журнала, включенных в базы данных Scopus и WoS, опубликовала доклад «Иностранные хищные журналы в Scopus и WoS: переводной плагиат и российские недобросовестные авторы», в котором представлены шокирующие факты: «Более 30 руководителей российских университетов и их подразделений имеют статьи с переводным плагиатом. Всего в российских научных и образовательных учреждениях работают более 1100 человек, причастных к случаям публикации неоригинальных переводных статей. В целом в хищных журналах из изучаемого нами списка – более 23700 публикаций с участием российских авторов. Больше таких публикаций из аналогичного списка журналов-хищников обнаружено только у авторов из Индии».

При этом, «оплата статей с переводным плагиатом нередко производилась за счёт средств университетов и научных фондов, таких как РНФ и РФФИ (РГНФ). Эти журналы являются коммерческими предприятиями, продающими сотрудникам университетов возможность опубликовать статью на иностранном языке. Статьи эти, как правило, не имеют никакой научной ценности, но учитываются базами данных Scopus и Web of Science (WoS) и, таким образом, формально повышают рейтинг как авторов, так и университета. В выигрыше от такой нечестной практики остаются все участвующие стороны: недобросовестный сотрудник, улучшающий свои показатели в глазах начальства и получающий премии; университет, повышающий свои позиции в рейтинге; журнал, получающий прибыль. В проигрыше — российские бюджет, наука и образование».

Об этом пишет и журналистка Анастасия Якорева в статье «Проплаченные статьи и псевдо конференции: как вузы пытаются повысить свои рейтинги»: «За три года компания ООО «Международный издатель», практикующая продажей соавторства в статьях международных научных журналов, опубликовала более 2000 статей, ее услугами воспользовалось более 10000 «ученых»».

Иностранные студенты приезжают в Россию в основном из стран СНГ, Азии, Ближнего Востока и Северной Африки. Россия привлекает до 6% иностранных студентов от общемирового числа и занимает восьмое место после США, Великобритании, Австралии, Китая, Канады, Германии и Франции. Но Министерство науки и высшего образования это не устраивает, поэтому в ближайшие шесть лет, в соответствии с федеральным проектом «Экспорт образования», число иностранных студентов в отечественных вузах вырастет до 425 тысяч человек. При этом обучение более 40% иностранных студентов осуществляется за счёт российского бюджета. На проект «Экспорт образования» выделено 784,5 миллиарда рублей, что, по мнению Министерства науки и высшего образования, «обеспечит глобальную конкурентоспособность российского образования и вхождение России в десятку ведущих стран по качеству общего образования».

Но каким образом привлечение на обучение четырёх сотен тысяч азиатских и африканских студентов может повысить эффективность российского высшего образования? Очень трудный вопрос, но на него ещё как-то можно найти ответ, но вот как привлечение иностранных студентов может отразиться на «качестве общего образования»? Тут уж никакой фантазии не хватит.

Да, показатель наличия в вузе иностранных студентов входит в показатели международного рейтинга, но не лучше ли повременить тратить миллиарды на обучение иностранных студентов и вспомнить о нищенских стипендиях российских студентов, многие из которых вынуждены, чтобы как-то выжить, подрабатывать, пропуская занятия?

В критериях оценивающих международную деятельность есть один, который действительно мог бы по-настоящему оценить качество и эффективность высшего образования в России. Это критерий — место вуза в мировых академических рейтингах университетов мира. Именно этот показатель был включён в план мероприятий «Изменения в отраслях социальной сферы, направленные на повышение эффективности образования и науки». Планировалось вхождение пяти российских университетов в первую сотню и девяти во вторую сотню ведущих мировых университетов. «Благословили» на этот «подвиг» двадцать один российский университет, включив их в программу «5-100» и выделив на их развитие более 80 миллиардов рублей. Но, несмотря на многомиллиардные вливания и всевозможные ухищрения, ни в первой сотне ведущих мировых университетов, ни во второй, российских университетов не прибавилось. Это отметил, выступая на правительственном часе 17 сентября 2020 года спикер Государственной Думы Вячеслав Володин: «у высшего образования полно проблем, в России на студента тратят в 2,5 раза меньше, чем в Евросоюзе, ремонт зданий проведен лишь на треть, а пять вузов РФ так и не попали в топ-100 лучших в мире, хотя на это потратили 82 млрд рублей».

Можно было бы спросить с ректоров университетов, участвовавших в Программе «5-100», потративших миллиарды и не попавших даже в «девятку» второй сотни ведущих мировых университетов. Но… не спросили.

Инфраструктура оценивается по количеству общей площади учебно-лабораторных зданий в расчете на одного студента, имеющейся у вуза на праве собственности и оперативного управления, что тоже не совсем правильно. Площадей может быть много, но почему нет критериев оценки качественного наполнения этих учебных лабораторий? Это примерно то же самое, когда в отчётах вузы представляют огромное количество компьютерных классов, а на деле в этих классах стоят 10-летние компьютеры с устаревшими программами.

Очень показательны критерии финансово-экономической деятельности:

— доходы вуза из всех источников в расчете на одного работающего;

— доходы из внебюджетных источников в расчете на одного работающего;

— объем фонда целевого капитала в расчете на одного работающего;

— отношение среднемесячной заработной платы НПР (из всех источников) к средней заработной плате по экономике региона.

Недостатки финансово-экономической деятельности в вузах самым существенным образом влияет на снижение качества образовательной деятельности и качество обучения в российских вузах, привело к снижению статуса должности «Преподаватель высшей школы» и ведёт к катастрофе высшего образования.

В следующей статье мы поговорим о бедности и беззащитности преподавателя вуза.

Валерий Малашенко, профессор, доктор экономических наук, член Союза журналистов России